:: Музыка и либретто

Музыка получилась совершенно ни на что не похожей, потому что Уэбберу удалось невозможное – органично соединить в одном спектакле почти все известные музыкальные сценические жанры. В отрывках из несуществующих опер "Ганнибал" и "Il Muto" отчетливо узнается манера Мейербера и Моцарта, сцены в кабинете управляющих – это пенящаяся, искрящаяся оперетта, дуэт "Призрак Оперы" – самый настоящий рок, а трогательно-прекрасная "Музыка ночи" написана в традициях лирических песен. Танцы напоминают о классическом балете конца девятнадцатого века, а "Дон Жуан Триумфатор" обладает звучанием современной классической музыки.

Как это все можно было соединить в одном мюзикле? Дело в том, что Уэббер вовсе не подражал популярным стилям – он взял из них то, что считал лучшим, обработал, изменил, сплавил друг с другом и с собственными представлениями о том, как это должно звучать, и в смешении жанров возникло удивительное единство. Музыкальная драматургия спектакля имеет и сюжетный смысл: ведь сам Призрак тоже был новатором в музыке, презирал застывшие, выродившиеся формы и трансформировал музыку, создавая новое, неизвестное и могущественное звучание.

Вокальные требования к исполнителям главных ролей очень высокие. Партия Призрака считается написанной для лирического баритона, но поют ее и тенора, и баритоны, потому что на самом деле здесь требуется голос, обладающий и теноровым, и баритоновым диапазоном! Из женских вокальных партий самая сложная – партия Карлотты, с колоратурами и сильным напряжением голоса. Можно смело сказать, что вокальные требования здесь не ниже, чем в опере, вот только от исполнителей требуется не только умение петь, но и актерские данные, и соответствующая внешность, и пластика.

Одновременно с музыкой Уэббер и Стилго писали основу для либретто. Необходимо было найти автора будущих стихов – прежний соавтор Уэббера Тим Райс в это время был занят другим. Композитор решил объявить конкурс. Претендентам давали кассеты с музыкой к будущему спектаклю и предлагали написать на нее текст. Победил двадцатипятилетний Чарльз Харт, либреттист и музыкант, который в рекордные сроки написал прекрасные стихи, полные страсти, боли и тайны.

Дизайнер Мария Бьорнсон создала для спектакля просто сказочное оформление. Знаменитая скульптура позолоченного ангела стала одним из символов спектакля, лестница в сцене маскарада воспроизводила знаменитый изгиб Большой лестницы в "Гранд-Опера", а люстра (ну, какой же "Призрак Оперы" без падающей люстры?) летела вниз с пугающей скоростью прямо над головами зрителей, но, в конце концов, всегда благополучно приземлялась на сцене. Костюмы и парики изготовлялись из подлинных материалов, а от сцены на подземном озере, с ее свечами, туманом и бесшумно скользящей гондолой, снова и снова захватывает дух, сколько бы раз ее ни видеть.

Сначала падение люстры было сделано таким образом, что она начинала падать с жуткой скоростью прямо на головы зрителям, сидевшим в первых рядах. Впечатление от подлинного падения было полным. Буквально за несколько секунд до того, как действительно упасть в зрительный зал, траектория люстры неожиданно изменялась и заканчивалась на сцене. Система, обеспечивавшая этот эффект, была абсолютно надежной, но, тем не менее, у некоторых зрителей случались сердечные приступы. В конце концов, по многочисленным требованиям люстра стала опускаться очень медленно и прямо на сцену.

Ставил спектакль Харольд Принс, знаменитый режиссер мюзиклов, поставивший "Вестсайдскую историю", "Скрипача на крыше", "Кабаре" и "Эвиту". Хореограф Джиллиан Линн тщательно изучала балет тех времен, обратилась к русским балетным традициям и научила своих танцовщиц характерной для конца ХIХ века стойке и движениям. К постановке были привлечены иллюзионист Пол Дэниэлс, создавший множество сценических эффектов – от огненных шаров, летящих из посоха Призрака, до таинственного исчезновения Призрака в финале, – и гример Кристофер Такер, разрабатывавший грим для знаменитого фильма "Человек-Слон". Дело оставалось за малым. За исполнителями.

Вернуться в раздел "Великие мюзиклы" или читать дальше